Следует помнить, что, хотя национальные государства начали образовываться еще до введения системы всеобщего обязательного образования, только с ее помощью они смогли укорениться и окрепнуть.

Высшим приоритетом государственной педагогики с самого начала стало распространение пересаженной «национальной памяти», а сердцем ее — национальная историография.

Взращивание однородных коллективов в новейшую эпоху требует, среди прочего, построения долгосрочной исторической фабулы, демонстрирующей непрерывную связь во времени и пространстве между сегодняшними членами этих коллективов и их древними «праотцами».

Поскольку эта прочная культурная связь, надежно «функционирующая» в организме всякой нации, никогда ни в одном обществе не существовала, профессиональные «агенты памяти» должны изрядно потрудиться, чтобы ее изобрести.

Научные данные, накопленные в основном благодаря стараниям археологов, историков и антропологов, претерпевают ряд впечатляющих косметических операций, произведенных авторами исторических романов, эссеистами и журналистами. В результате изборожденное глубокими морщинами лицо прошлого превращается в гордый, сияющий безупречной красотой национальный портрет.

Несомненно, ни одно историческое исследование не обходится без мифов, но в национальной историографии они играют особенно грубую роль. Истории народов и наций строятся по тем же стандартам, что и монументы на столичных площадях: они должны быть большими, мощными, устремленными к небу и излучающими героическое сияние.

До последней четверти XX века изучение национальной историографии напоминало пролистывание страниц спортивного раздела ежедневной газеты. Разделение мира на «мы» и «они» было самым естественным историографическим приемом. Создание коллективного «мы» являлось делом жизни «национальных» историков и археологов, лицензированных «агентов памяти», на протяжении более 100 лет.

До того как в Европе началось национальное дробление, многие европейцы всерьез полагали, что являются потомками Древних троянцев. Однако с конца XVIII века мифология стала наукообразной.

После появления набитых фантазиями трудов, созданных профессиональными исследователями прошлого, греческими и европейскими, граждане современной Греции стали считать себя одновременно биологическими потомками Сократа и Александра Великого и (в рамках параллельного нарратива) прямыми наследниками Византийской империи.

Древние римляне, начиная с конца XIX века, при помощи удачных учебных пособий стали перерождаться в типичных итальянцев. Галльские племена, взбунтовавшиеся против Рима во времена Юлия Цезаря, превратились в школах Третьей республики в истинных французов (правда, обладающих совсем не латинским темпераментом).

Другие историки утверждали, что принятие христианства франкским королем Хлодвигом (Clovis) в V веке н. э. является несомненным моментом зарождения французской нации.

Первопроходцы румынского национализма дотянули свою нынешнюю самоидентификацию до древней римской колонии Дакия. Это величественное родство побудило их назвать свой новый язык «румынским». В XIX веке многие жители Великобритании усмотрели в Боудикке (Boudicca), предводительнице кельтского племени иценов, отчаянно сражавшейся против римских захватчиков, первую англичанку.

И действительно, ее почитаемый образ был увековечен в величественном лондонском монументе. Немецкие авторы без устали цитировали старинное сочинение Тацита, рассказывающее о племенах херусков, возглавлявшихся Арминием (Arminius), которого они полагали праотцем своего древнего народа.

Даже Томас Джефферсон (Jefferson, 1743-1826), третий американский президент, владевший примерно сотней чернокожих рабов, требовал, чтобы на государственной печати Соединенных Штатов были запечатлены изображения Хенгиста (Hengist) и Хорсы (Horsa), полулегендарных предводителей первых саксонцев, вторгшихся в Британию в том же столетии, когда крестился Хлодвиг. Основанием для этого оригинального предложения стал следующий тезис: «Мы считаем себя их потомками и осуществляем их политические принципы и формы правления ».

Так обстояло дело и в XX веке. После распада Оттоманской империи граждане новоиспеченной Турции вдруг осознали, что они вообще-то белые люди, арийцы, а их далекими предками были шумеры и хетты. Некий ленивый британский офицер самовольно провел на карте Азии почти совершенно прямую линию — границу Ирака.

Люди, ставшие неожиданно для себя иракцами, вскоре узнали от «авторитетнейших» историков, что являются одновременно потомками древних вавилонян и арабами, правнуками героических солдат Салах ад-Дина.

Многие граждане Египта точно знают, что древняя языческая империя фараонов была их первым национальным государством, что, разумеется, не мешает им оставаться правоверными мусульманами.

Индийцы, алжирцы, индонезийцы, вьетнамцы и иранцы по сей день верят, что их народы существуют испокон веков, и их дети с малолетства заучивают в школах тысячелетние исторические нарративы.

В отличие от этих явных и неприкрытых мифологий в пересаженной памяти каждого израильтянина и каждой израильтянки (разумеется, еврейского происхождения) укоренен набор бесспорных и абсолютных «истин».

Всем им точно известно, что непосредственно с момента дарования Торы на Синае существует еврейский народ и что они являются его прямыми и единственными потомками (если не считать, конечно, десяти колен, местопребывание которых до сих пор точно не установлено).

Они убеждены, что этот народ «вышел» из Египта, захватил и колонизировал «Эрец-Исраэль», которая, как известно, была обещана ему Всевышним, основал величественное царство Давида и Соломона, а затем раскололся пополам и создал два царства — Иудею и Израиль.

Они совершенно уверены, что этот народ был изгнан из «Страны Израиля» после завершения расцвета своей государственности, причем не один, а целых два раза: с разрушением Первого храма в VI веке До н. э., а затем в 70 году н. э., после разрушения Второго храма. Еще до того, как произошло последнее трагическое событие, этот особенный народ сумел создать еврейское царство Хасмонеев, искоренившее влияние злодеев-эллинизаторов в своей стране.

Они полагают , что этот народ, вернее, «их народ», по общему убеждению, народ чрезвычайно древний, скитался в изгнании на протяжении почти двух тысячелетий и, несмотря на столь длительное пребывание в окружении неевреев, блестящим образом уберегся от смешения и ассимиляции. Этот народ рассеялся по всему миру.

В своих многотрудных странствиях он добрался до Йемена, Марокко, Испании, Германии, Польши и далекой России. Тем не менее ему всегда удавалось сохранять прочные узы крови, связывавшие далекие друг от друга общины, так что самобытность народа нисколько не пострадала.

Лишь в конце XIX века сложились условия, породившие уникальный исторический шанс: древний народ пробудился от долголетней спячки и подготовил почву для своей второй молодости, то есть для возвращения на древнюю «родину».

И действительно, началось массовое возвращение, сопровождаемое всеобщим воодушевлением. Многие израильтяне все еще верят, что если бы не резня, устроенная страшным мясником Гитлером, «Страна Израиля» в течение короткого периода была бы заселена миллионами евреев, приехавшими туда с радостью и энтузиазмом. Ведь они мечтали об этой земле тысячелетиями!

Точно так же как народ-скиталец нуждался в собственной территории, пустынная и невозделанная страна жаждала возвращения народа, без которого не могла расцвести. Правда, в этой стране успели поселиться незваные гости, однако поскольку «народ хранил ей верность во всех странах рассеяния» на протяжении двух тысячелетий, эта страна принадлежит только ему, а не малочисленным «пришельцам», лишенным исторических корней и попавшим сюда по чистой случайности.

Поэтому все войны, которые велись народом-скитальцем с целью завоевания страны, были справедливыми, а сопротивление местного населения — преступным. И лишь благодаря еврейскому (отнюдь не ветхозаветному) милосердию чужакам было разрешено и дальше жить бок о бок с народом, вернувшимся в свое восхитительное отечество и к своему библейскому языку.

Тем не менее и в Израиле эти завалы памяти возникли не сами собой. Они накапливались слой за слоем, начиная со второй половины XIX века , благодаря деятельности талантливых исторических «реставраторов», манипулировавших в основном осколками иудейской и христианской религиозной памяти и вылепивших из них при помощи богатого воображения непрерывную родословную «еврейского народа».

Технология культивации коллективной «памяти» до этого времени просто не существовала; как это ни странно, с тех самых пор она практически не изменилась. Академизация изучения еврейской истории, начавшаяся с основания Еврейского (Иерусалимского) университета в подмандатной Палестине, ставшей затем Израилем, и увенчанная созданием многочисленных кафедр еврейских исследований по всему западному миру, ничего не изменила. Концепция еврейского исторического времени осталась прежней — целостной и этнонациональной.

Разумеется, в обширной историографии, посвященной еврейству и евреям, существуют различные подходы. Фабрику , занятую производством «национального» исторического наследия, постоянно сотрясают споры и разногласия.

Однако до сих пор практически никто не пытался оспорить основные идеи, сформировавшиеся и укоренившиеся в конце XIX — начале XX века. Важнейшие процессы, радикально изменившие западную историческую науку в конце прошлого столетия, а также существенные перемены в сфере изучения наций и национализма не затронули отделения «истории еврейского народа» в израильских университетах.

К величайшему удивлению, они почти не повлияли и на научную продукцию, поставляемую «еврейскими» кафедрами американских и европейских университетов.

Если время от времени и обнаруживались данные, не вписывающиеся в модель еврейской истории как непрерывного линейного процесса, они практически не удостаивались упоминания .

Однако когда они все же изредка всплывали на поверхность, их быстро «забывали» и прятали в бездне забвения.

Национальные потребности были мощными цензорами, предотвращавшими малейшие уклонения от господствующих нарративов. «Закрытые системы», занимающиеся исключительно накоплением сведений о еврейском, сионистском и израильском прошлом (то есть кафедры «Истории еврейского народа», полностью отгородившиеся от отделений общей истории и истории Ближнего Востока ), также во многом способствовали этому удивительному параличу, равно как и упорному нежеланию воспринять новые историографические идеи, истолковывающие происхождение и идентичность евреев.

То обстоятельство, что практический вопрос: кого именно следует считать евреем, время от времени будоражил израильское общество, в основном из-за связанных с ним юридических затруднений, также нисколько не заботило израильских историков. У них был готовый ответ: все потомки народа, изгнанного два тысячелетия назад, — евреи!

Бурная полемика, развернутая так называемыми новыми историками в конце 8о-х годов прошлого века, казалось, на некоторое время подорвала фундамент израильской коллективной памяти.

Однако «лицензированные» исследователи прошлого практически не принимали в ней участия. Большинство тех немногих, кто был вовлечен в публичные дебаты, пришли из иных научных дисциплин или же вовсе не из академических кругов.

Социологи, политологи, востоковеды, филологи, географы, литературоведы, археологи и даже независимые эссеисты изложили свои новые соображения относительно еврейского, сионистского и израильского прошлого. К ним присоединились молодые ученые, обладатели докторских степеней по истории, недавно прибывшие из-за границы и еще не осевшие в израильских академических учреждениях.

Из стана специалистов по «истории еврейского народа», которые должны были бы находиться в авангарде исследовательского прорыва, раздавались лишь опасливые консервативные выпады , сдобренные апологетической риторикой, опирающейся на традиционный консенсус.

«Альтернативная историография» 90-х годов занималась в основном перипетиями и результатами войны 1948 года. Моральные результаты этой войны привлекли к себе основное внимание.

Действительно, значение этой полемики для понимания морфологии израильской коллективной памяти не вызывает сомнения. «Синдром 48 года», по-прежнему тревожащий израильскую коллективную совесть, крайне важен для будущей политики государства Израиль. Можно даже сказать, что он является неотъемлемым условием его существования. Любой значимый компромисс с палестинцами, если он когда-нибудь будет достигнут, должен брать в расчет не только еврейское прошлое, но и недавнюю «чужую» историю.

Увы, эта важная полемика не привела к значимым исследовательским достижениям. Да и в общественном сознании она заняла лишь незначительное место. Представители старшего поколения категорически отвергли новые данные и вытекающие из них выводы. Они не сумели примирить свои профессиональные обязанности с бескомпромиссной моралью, определившей их исторический путь.

Молодое поколение интеллектуалов, вероятно, было готово признаться в «грехах», совершенных в период создания государства, однако и его (не столь одеревеневшая) мораль без труда проглатывала «некоторые перегибы».

В самом деле, разве можно сравнивать палестинскую драму с Холокостом? Как можно сопоставлять страдания палестинских беженцев, непродолжительное и ограниченное по своим масштабам, с судьбой народа, скитавшегося в мучительном изгнании на протяжении двух тысячелетий ?

Социоисторические исследования, посвященные не столько политическим событиям, иными словами, «грехам», сколько длительным процессам развития сионистского движения, удостоились гораздо меньшего внимания и, хотя и были написаны израильтянами, никогда не публиковались на иврите .

Немногочисленные работы, ставившие под сомнение парадигмы, лежащие в фундаменте национальной истории, не привлекли ни малейшего внимания.

Среди них следует отметить смелое сочинение Боаза Эврона «Национальный счет», а также интригующее эссе Ури Рама под названием «История: между сущностью и вымыслом ». Обе эти работы бросили радикальный вызов профессиональной историографии, занимающейся еврейским прошлым, однако «лицензированные» производители прошлого практически не обратили на них внимания.

Написание данной книги стало возможным благодаря научному прорыву, совершенному в 8о-х — начале 90-х годов прошлого столетия. Автор вряд ли отважился бы подвергнуть радикальному пересмотру самые корни своей самоидентификации и, тем более, не сумел бы перебраться через завалы памяти, с детства загромождавшие его представления о прошлом, если бы не дерзкие шаги, предпринятые Эвроном, Рамом и другими израильтянами, и, самое главное, если бы не огромный вклад «иностранных» исследователей национального вопроса, таких как Эрнст Геллнер (Gellner) и Бенедикт Андерсон (Anderson).

В лесу национальной истории кроны многих деревьев так тесно смыкаются, что за ними невозможно рассмотреть сколько-нибудь широкую перспективу, а следовательно, и оспорить господствующий «метанарратив». Профессиональная специализация заставляет исследователей фокусироваться на специфических фрагментах прошлого, пресекая тем самым любую попытку рассмотреть весь лес целиком.

Разумеется, разрастающийся набор фрагментарных нарративов не может в конце концов не поколебать «метанарратив». Однако для этого историческая наука должна существовать в рамках плюралистической культуры, не находящейся под прессом вооруженного национального конфликта и не испытывающей постоянного беспокойства по поводу своей идентичности и своих корней.

Это утверждение может (отнюдь не безосновательно) показаться пессимистичным в свете ситуации, в которой пребывал Израиль в 2008 году. За шестьдесят лет существования Израиля его национальная история не слишком повзрослела, и трудно предположить, что она начнет взрослеть именно сейчас.

Поэтому автор не тешит себя иллюзиями относительно того, как будет воспринята эта книга. Он лишь надеется, что найдутся хотя бы немногочисленные люди, готовые (уже сегодня) рискнуть, то есть подвергнуть радикальному пересмотру свое национальное прошлое. Такой пересмотр может помочь хотя бы слегка расшатать неделимую идентичность, под прессом которой рассуждают и принимают решения почти все израильтяне-евреи.

Книга, которую вы держите в руках, написана «профессиональным» историком. Тем не менее автор взял на себя риск, который обычно считается недопустимым в рамках его профессии. Четкие правила игры, принятые в научных сферах, обязывают исследователя оставаться в уготованной ему колее , то есть в области, в которой он является «настоящим» специалистом.

Но даже беглый взгляд на перечень глав этой книги ясно указывает, что спектр исследуемых в ней тем далеко выходит за рамки какой-либо одной «научной» специализации. Библеисты, исследователи Древнего мира, археологи, медиевисты и, в особенности, «специалисты» по истории еврейского народа возмутятся поведением амбициозного автора, незаконно вторгшегося в чужие исследовательские пространства.

Их претензии имеют определенные основания, и автор сознает это в полной мере. Было бы гораздо лучше, если бы данную книгу написала группа исследователей, а не одинокий историк. К сожалению, этого не произошло, ибо «преступник» не нашел себе «соучастников». Поэтому вполне возможно, что в данной работе найдутся те или иные неточности. Автор заранее приносит извинения за все допущенные им оплошности и призывает критиков содействовать их исправлению.

Поскольку автор ни в коем случае не уподобляет себя Прометею, похитившему для израильтян огонь исторической истины , он одновременно не опасается, что всемогущий Зевс, в данном случае корпорация еврейских историографов, пошлет орла, чтобы тот выклевал теоретизирующий орган — печень? — из его прикованного к скале тела.

Он лишь просит обратить внимание на известный факт: пребывание вне пределов специфической сферы исследования и балансирование на разделяющих такие сферы границах иногда способствуют появлению нестандартного взгляда на вещи и позволяют обнаружить неожиданные связи между ними. Зачастую именно размышление «извне», а не «изнутри» может обогатить историческую мысль, невзирая на все слабости, связанные с недостатком специализации и необычно высокой степенью спекулятивности.

«Специалисты» по еврейской истории не имеют обыкновения задаваться фундаментальными вопросами, удивительными на первый взгляд, но вместе с тем элементарными . Время от времени стоит проделывать эту работу ради них и вместо них.

Например: действительно ли еврейский народ существовал на протяжении тысячелетий, в то время как все остальные «народы» растворялись и исчезали?

Каким образом и отчего Библия, несомненно впечатляющий сборник теологических произведений, время написания и редактирования которых никому толком не известно , превратилась в надежный исторический трактат, описывающий рождение нации?

В какой степени иудейское царство Хасмонеев, разноплеменные подданные которого даже не говорили на общем языке и в большинстве своем не умели читать и писать, может считаться национальным государством?

Действительно ли жители Иудеи были изгнаны после разрушения Второго храма, или же это всего лишь христианский миф , отнюдь не случайно воспринятый еврейской традицией?

И если изгнания не было, то что произошло с местным населением?

И кем были миллионы евреев, появлявшиеся на исторической арене в самых неожиданных уголках мира ?

Если евреи, разбросанные по всему миру, действительно образуют один народ, на какие общие признаки указывают культурно-этнографические характеристики евреев Киева и Марракеша — помимо общих религиозных верований и кое-каких культовых практик?

Может быть, вопреки всему, что нам рассказывали, иудейство — это «всего лишь» захватывающая религия, распространившаяся по миру, прежде чем в нем восторжествовали ее конкуренты — христианство и ислам, и, несмотря на преследования и унижения, сумевшая продержаться вплоть до нашего времени?

Разве концепция, определяющая иудейство как существующую с древности до наших дней важнейшую религиозную культуру, которая никогда не была единой народной культурой , умаляет его значимость, как постоянно утверждают апологеты еврейской национальной идеи на протяжении последних ста тридцати лет?

Если у различных еврейских религиозных общин не было общего светского культурного знаменателя, можно ли говорить о том, что их сплачивали и выделяли «кровные узы»?

Неужели евреи действительно являются особым «народом-расой», как утверждали антисемиты, стремившиеся убедить всех нас именно в этом, начиная с XIX века?

Неужели Гитлер, потерпевший военное поражение в 1945 году, в конце концов одержал интеллектуальную и психологическую победу в «еврейском» государстве?

Как можно нанести поражение его учению, утверждавшему, что евреи обладают особыми биологическими свойствами (в прошлом это была «еврейская кровь», сегодня — «еврейский ген»), если столь многие израильтяне искренне убеждены в его правильности?

Еще одна ироническая гримаса истории: Европа знала времена, когда всякий, кто утверждал, что все евреи относятся к одному и тому же народу иностранного происхождения, немедленно квалифицировался как антисемит.

Сегодня же тот, кто высказывает предположение, что люди, составляющие так называемую еврейскую диаспору (в отличие от современных израильтян-евреев), никогда не были и ныне не являются ни народом, ни нацией, моментально оказывается заклейменным как ненавистник Израиля.

Адаптация сионизмом весьма специфической национальной концепции привела к тому, что государство Израиль с самого момента своего основания, вот уже шестьдесят лет, не склонно считать себя республикой, существующей ради своих граждан.

Как известно, около четверти из них не считаются в Израиле евреями, так что, в соответствии с духом израильских законов, государство и не должно аффилироваться с ними или им принадлежать. Оно с самого начала отняло у этих людей возможность присоединиться к новой метакультуре, созданной на его территории .

Более того, оно целеустремленно выталкивало их наружу. В то же время Израиль отказывался и до сих пор отказывается переродиться в федеративную демократию наподобие Швейцарии или Бельгии или в мультикультурную демократию вроде Британии или Голландии, то есть в государство, одобряющее и принимающее сложившееся в нем культурное многообразие и считающее себя обязанным в равной степени служить всем своим гражданам.

Вместо этого Израиль упорно считает себя еврейским государством, принадлежащим всем без исключения евреям мира, несмотря на то что они больше не гонимые беженцы, а полноправные граждане тех стран, в которых живут по собственному выбору.

Обоснование столь грубого нарушения основополагающих принципов современной демократии и сохранения безудержной этнократии, жестоко дискриминирующей часть своих граждан , по сей день основано на активно эксплуатируемом мифе о существовании вечного народа, которому суждено в будущем вернуться на «историческую родину» .

Непросто рассматривать еврейскую историю под иным углом, но по-прежнему через толстую призму сионизма: преломляемый ею свет постоянно окрашивается в яркие этноцентрические тона.

Читателям нужно принять во внимание следующее: данное исследование, выдвигающее тезис о том, что евреи во все времена принадлежали к важным религиозным общинам, появлявшимся и обосновывавшимся в разных регионах мира, а не к «этносу» , имеющему единое происхождение и постоянно скитавшемуся в изгнании, не занимается напрямую реконструкцией исторических событий.

Его главная задача — критика устоявшегося историографического дискурса. По ходу дела автору поневоле пришлось коснуться кое-каких альтернативных исторических нарративов.

Когда он приступил к написанию данной книги, в голове его звучал вопрос, заданный французским историком Марселем Детьеном: «Каким образом можно осуществить денационализацию (dénationaliser) национальной истории? » Каким образом можно прекратить шагать по одним и тем же дорогам, мощенным из материалов, некогда выплавленных из национальных устремлений?

Изобретение понятия нации было важным этапом развития историографии, впрочем, как и самого процесса модернизации. Начиная с XIX века многие историки внесли в него деятельный вклад.

К концу прошлого столетия национальные «сновидения» начали блекнуть и увядать. Исследователи стали все чаще и чаще анатомировать и буквально разбирать на части величественные национальные предания, в особенности мифы об общем происхождении, откровенно мешавшие историческим изысканиям .

Излишне добавлять, что секуляризация истории разворачивалась под молотом культурной глобализации, принимающей самые неожиданные формы в различных уголках западного мира.

Вчерашние идентификационные кошмары не тождественны завтрашним помыслам об идентичности. Как в каждом человеке уживаются множество текучих и многообразных идентичностей, так и человеческая история, среди прочего, — идентичность в движении. Предлагаемая читателю книга предпринимает попытку осветить этот индивидуально-социальный аспект, скрытый в лабиринте времени.

Представленный здесь длительный экскурс в историю евреев отличается от общепринятых нарративов, но это не означает, что в нем отсутствует субъективный элемент или что автор полагает себя свободным от идеологической предвзятости.

Он намеренно пытается прорисовать некоторые контуры будущей альтернативной историографии, которая, быть может, приблизит появление пересаженной памяти иного рода: памяти, сознающей относительный характер заключенной в ней истины и пытающейся свести заново и воедино складывающиеся местные идентичности и универсальную, критически осмысленную картину прошлого.

***

Это отрывок из книги еврейского историка Ш. Занда „Кто и как изобрёл еврейский народ” .

Единственный вопрос, который я скромно задаю и немецким нацистам, и расово озабоченным евреям: скажите, господа, а как вы собираетесь отделять благородную арийскую кровь грязных белобрысых дикарей от крови презренных семитов, выкрестившихся в IV–VII, даже в IX веках? И как вы собираетесь отделить гены Авраама, Исаака и Якова от генов столь поносимых вами германцев?

Это - только один пример массового смешения евреев с другими народами, и привел я его только потому, что он имеет прямое отношение к германцам. Но и эти античные евреи, смешавшиеся с германцами, вовсе не были «чистокровными семитами». Греки и римляне, принявшие гиюр, составляли по крайней мере половину их предков… Если не больше. А те, кто начал смешиваться с греками и принимать греков в общины, еще раньше смешивались с персами, вавилонянами, ассирийцами, арамеями, филистимлянами… Бог еще знает с кем.

Так чьи же расовые черты улавливали специалисты Третьего рейха?! «Семитов» или римлян-арийцев»?! Ой вэй! Вечно с этими евреями проблемы… Даже вон думать приходиться, а это неарийское занятие. И не семитское.

Впрочем, пока евреи - многочисленный и обеспеченный слой людей в христианской Европе - по крайней мере в теплых, привычных для них странах. Самые крупные общины были в Риме, Венеции, Неаполе, на острове Сицилия. И занимаются они вовсе не только торговлей.

В империи Карла Великого они были ремесленниками, торговцами, сборщиками разных пошлин, музыкантами, занимались медициной и строительством.

В Нарбонне в 768–772 годах евреи становились крупными землевладельцами, и у них на полях и виноградниках работали крепостные-христиане . Как видно, общество вовсе не выработало какого-то специфического отношения к евреям, как плохим и «неправильным» людям.

В Лионе евреев было так много и они занимали такое важное положение, что в 849 году базарный день по желанию евреев был перенесен с суббот на воскресенье. Против этого отчаянно, но безрезультатно протестовали христианские епископы, в том числе знаменитый епископ Агобарт .

Церковь относилась к евреям не очень хорошо… Я бы даже сказал, подозрительно. Галльские епископы жаловались, что евреи покупают рабов-христиан и заставляют их соблюдать иудейские обряды. Что иудеи похищают детей христиан и продают их в рабство мусульманам, что они называют свинину «христианским мясом», что они открывают ворота городов мусульманам и норманнам .

Насчет сдачи городов - грустно, но такие случаи были. Мусульмане были веротерпимее христиан, особенно в Испании, где евреев лет сто последовательно доводили до крайности.

Такой же скучной, прозаической конкретики хотелось бы и насчет краденых и проданных детей. Ну хоть один случай, я вас таки да умоляю! Выведите их на чистую воду, этих предателей и похитителей невинных крошек! Дайте мне оружие против пособников мусульман, норманнов и самого сатаны!

Но беда как раз в том, что никаких конкретных данных не приводится. Есть эмоции, есть жутко звучащие, но не доказанные обвинения. Ах да! Насчет «христианского мяса»… Ну что тут посоветовать обиженным христианам… Ну, пусть покажут язык или сделают «козу» первому встречному раввину. Или, скажем, начнут называть между собой кошерное мясо «иудейской какашкой». В общем, какие-то детские обиды, на которые можно посоветовать только такие же детские формы удовлетворения.

Много ли было выкрестов в эту эпоху, сказать трудно. Время от времени церковь с большим удовлетворением отмечала, что кого-то из гонимого племени удалось убедить в том, что Христос был и правда Мессия.

Но были и обратные случаи. В 847 году молодой монах из Алемании (Германия) принял иудаизм, женился на еврейке, уехал в Испанию и там науськивал мусульман на преследования христиан, вел антихристианскую пропаганду. Такие истории церковь воспринимала очень болезненно.

Впрочем, никаких преследований евреев в это время не было. Порой христианские монахи приходили в синагоги, и с ними вели долгие богословские споры. Временами папы особенно жаждали обращения евреев, и тогда интенсивность споров возрастала. Папа Григорий Великий в 590 году даже стал давать разного рода привилегии и делал денежные подарки евреям, которые захотят креститься.

–?Но они же тогда будут обращаться в христианство неискренне, ради выгоды! - говорили Папе.

–?Ну и что? Зато их дети и внуки уже будут настоящими христианами…

Потомок одного из выкрестов сам сделался римским папой под именем Анаклета II (1130–1138).

Возможно, именно эта история легла в основу еврейского мифа про «еврейского папу Эльханана». Миф гласит, что у ученого раввина Симона из города Майнца похитили сына Эльханана. Мальчика окрестили и сдали в монастырь, а он, благодаря врожденной гениальности, сделал карьеру вплоть до папского престола. Этот бывший еврейский мальчик, а теперь большой дядя и папа римский, очень скучал по своему родному папе и по своей родной вере. Чтобы увидеться с родным папой, римский папа стал притеснять евреев города Майнца, рассчитывая - они пошлют в Рим старого умного Симона. Так и произошло, и, оставшись со старым папой наедине, римский папа сознался, кто он такой.

Эта история имеет две версии конца: по одной, папа римский тайно сбежал обратно в Майнц, вернулся в иудаизм и жил иудеем долго и счастливо. По другой, он бросился с башни собора Святого Петра в Риме - раскаявшийся Эльханан хотел ценой своей жизни искупить свое отступление от истинной веры.

Придумано так хорошо, что даже жаль - во всех версиях этого мифа нет буквально ни словечка правды. А реальный «еврейский папа» Анаклет II даже и не думал каяться, да и был он уже четвертым поколением выкрестов; нетрудно подсчитать, что еврейской крови в нем была всего одна восьмая. Нельзя сказать, что так уж невероятно много.

Короли и герцоги относились к евреям куда лучше: ведь евреи были полезны. И интересны, в отличие от еле грамотных и вообще неграмотных европейцев. Карл Великий тоже был неграмотным, даром что был великий воин и очень разумный император. У себя в Аахене он любил беседовать с евреями, вернувшимися из дальних стран. Ведь эти люди могли рассказывать о каких-то любопытных вещах, а монахи и рыцари, при всех их достоинствах, не могли.

Посылая посольство в Багдад, к калифу Гаруну Ар-Рашиду, Карл включил в состав посольства среди прочих и еврея Ицхака. Этот Ицхак стал единственным, кто вернулся и привез королю белого слона: ответный подарок калифа Гаруна ар-Рашида. Наверное, Ицхак не читал необходимых антисемитских книг и не знал, что он - коварное и подлое создание. Франкская знать тоже не знала, что они - куда большие патриоты, чем Ицхак; видимо, они и прижились на теплом, богатом востоке, предоставив Ицхаку одному возвращаться на дикую голодноватую родину.

Но самое главное - евреи в раннее Средневековье ведут образ жизни небольшого национально-религиозного меньшинства, в поведении которого европейцы вообще не усматривают каких-то принципиальных, а тем более порочных отличий от поведения христиан. Даже церковь не обвиняет евреев в какой-то особенной хитрости, лживости или пройдошливости. Обвиняют в распятии Христа, в следовании «неправильному» закону и так далее.

При этом евреи владеют всеми городскими профессиями, которые известны в западноевропейском Средневековье, среди них много земледельцев. К тому же они выступают в роли учителей христиан в области финансов, международной и транзитной торговли.

От Империи - к Европе

Не все представляют себе, до какой степени все изменилось в Западном мире на рубеже X и XI столетий. До Х века Запад жил наследием Западной Римской империи. До этого времени продолжали существовать римляне, ромеи. В разных частях бывшей Римской империи они говорили уже на разных версиях латыни, но понимать друг друга еще понимали. Римляне жили по своим законам, по римскому укладу. Варварские племена - каждое по своему племенному закону. Единая империя оставалась идеалом… но уже давно недостижимым. Общество смотрело назад, в потерянную империю, а не вперед, к появлению новых общностей на развалинах империи.

В XI веке происходит сразу несколько важнейших событий, которые свидетельствуют: на развалинах Римской империи родилась новая цивилизация!

1. Началась «великая расчистка»: перестали сокращаться площади культурных земель, началось наступление людей на леса и пустоши. Наметился рост населения.

2. Вымирают последние старики, еще говорившие на языках варварских народностей: лангобардов или бургундов.

3. Создаются первые «настоящие» университеты (явно без влияния иешив).

4. Появляются новые народности.

Уже к Х веку произошла, по словам О. Тьерри, «территориальная революция» - стали формироваться народности: бретонская, аквитанская, провансальская, французская, бургундская, итальянская, немецкая. Причем немецкая «нация» состояла из саксов, франконцев, баварцев швабов-алеманов, тюрингов. Но это уже не племена, это народности, возникшие на разных территориях . Большая часть жителей Европы начала осмысливать себя не как ромеев и не как людей того или иного племени, а в первую очередь как «местных», «тутэйших», со своим языком и культурой.

5. Происходит первый крестовый поход - новая цивилизация переходит от пассивной обороны к агрессивному воздействию на внешний мир.

Растут города, а в этих городах - купечество, которое уже знает, как вести дела. Появляются местные ремесленники, качество работы которых не уступает еврейской, а то и превосходит ее. Называя вещи своими именами, теперь появились европейские христианские горожане, которым евреи - злейшие конкуренты. Евреев все больше вытесняли из сферы торговли и ремесел: эти занятия переходили в ведение гильдий горожан, куда вступали только христиане. Особенно усилился процесс вытеснения евреев из всех других сфер после Крестовых походов - появился прямой ход на Восток, посредники опять же стали не нужны.

Что характерно - евреям это было понятно и тогда, понятно и отдаленным потомкам тех, кого победившие конкуренты превратили в «исчадия сатаны». «В самой Европе по мере развития городской жизни число торговцев-христиан росло, и евреи все более оттеснялись в область мелкой торговли» .

Все больше евреев обращались к ростовщичеству, «платя за это ценой всеобщей ненависти к себе» . Кстати говоря, иудаизм запрещает ростовщичество из тех же соображений, что и христианство. Евреи-ростовщики нарушали запрет своей собственной религии… Но жить-то ведь надо! Называя вещи своими именами, евреев вытесняют в сферу непрестижных занятий, которые считаются стыдными и пятнающими репутацию. Так, в буддистской Японии касту «эта» (ударение на последнем слоге) заставляли заниматься забоем и разделкой животных, выделкой кож. В Индии подметанием городов и выносом мусора занимались члены самых низких каст.

Евреи и тут ухитрились действовать в соответствии со знаменитым советом Дейла Карнеги: «Судьба вручает тебе лимон… сделай из него лимонад!»

А короли и герцоги теперь могут получить и от христиан то, что необходимо для их государств. Соответственно, они могут обойтись и без евреев… что и делают.

Если раньше евреев звали приехать в страну потому, что там не хватало своих горожан и короли опекали этих беспокойных, но полезных людей, то теперь их только терпят и к тому же нахально используют для выжимания денег.

В XIII веке евреи превращаются в главных банкиров Англии, да к тому же в банкиров, которых не уважают, с которыми обращаются по-свински.

Казна все время вводит новые и новые налоги - специально для евреев, конечно! Был налог на холостяков, но если еврей хотел жениться - пусть платит другой налог, на брак! На каждую сделку, заключенную евреем, - тоже налог. И после смерти еврея треть имущества отходила казне.

Казна все время занимает, занимает… Король Генрих II был должен Аарону из Линкольна около ста тысяч фунтов, - сумму, почти равную годовому доходу королевства от налогов, примерно 45 тонн серебра. Не отдал.

Джон Безземельный вымогал из евреев огромную сумму. Не по закону, а просто шантажом, угрозами, даже пытками. Просто потому, что можно. У одного богача в Бристоле он хотел «взять взаймы» 10 тысяч серебряных марок. Тот не хотел или не мог дать, и тогда король велел выдергивать зуб за зубом, пока тот не даст этой суммы. В конечном счете еврей дал.

Точно так же и во Франции король Филипп Красивый выжимал деньги путем арестов и шантажа, попросту отбирал суммы денег у богатых людей.

Характерно, что само изгнание евреев прямо зависело от появления во Франции ломбардских банкиров - тех, кто мог взять на себя их функции. Выходцы из северного итальянского княжества Ломбардия действительно быстрее остальных христиан Запада научились вести финансовые операции, в том числе освоили (или сперли у еврейских банкиров?) идею заемного письма.

В 1306 году евреев изгнали из Франции. В месячный срок им было велено выехать, взяв с собой только то, что они могут унести, и еду на время пути. Добро евреев король объявил своей собственностью и распродал христианам. Кстати говоря, а чем отличается поступок короля от «ариизации собственности» в Германии 1935–1937 годов? Я не в силах этого понять.

Многое в поведении европейцев XIII–XIV веков может вызывать чувство неловкости у нас, дальних потомков этих людей и их единоверцев. Но, может быть, самое неприятное: как не хотели уходить изгоняемые! Эти евреи тоже не читали нужных книг и не знали, что они космополиты, что их истинным отечеством является только Израиль и что они должны гордо отряхнуть с подошв прах всяких там Франций и Англий.

Наверное, это тоже были какие-то «неправильные» евреи, как вот был Ицхак, придворный Карла Великого. Но французские евреи уехали недалеко и поселились в независимых от указов короля провинциях Южной Франции. Жили там, ждали, что их пустят обратно. Умер Филипп IV, на престол сел Людовик X. В 1315 году он позволил евреям вернуться, поскольку этого «требовал общий голос народа».

Насчет гласа народного - судить трудно. А вот что финансовая система Франции не выиграла от изгнания евреев - это факт. То есть делать то же самое, что и евреи, ломбардцы оказались вполне в состоянии. Но делали это, во-первых, все-таки хуже, а во-вторых, были куда менее управляемы и покорны. Евреям-то деваться было некуда, их можно было давить, сколько угодно.

Невольно вспоминается словечко «тайяж», бывшее юридическим термином в европейском Средневековье. Завоеватель получал право тайяжа над завоеванным: например, норманны, захватившие Англию в 1066 году, получили право тайяжа над англами и саксами. «Слово не переводится на русский язык. Корень его образует множество слов, обозначающих понятие: строгать, пускать сок, надрезать, гранить, тесать камень… Понятно - тайяж человека возможен, когда он, человек, низведен до положения вещи» . По отношению к евреям никто не объявлял право тайяжа де-юре, то есть по закону; однако де-факто осуществлять это старое феодальное право было к ним гораздо проще, чем в отношении христиан.

В результате добрый король милостиво позволил евреям вернуться в его королевство… Только вот вернуть украденное у них имущество он «позабыл».

В XIV веке во Франции не раз повторялось то же самое, что в масштабе страны - но теперь в масштабе, так сказать, муниципальном: евреев не раз возвращали в города, из которых их до того уже выгнали - ведь после их ухода ставки процентов увеличились!

Но маховик крутился уже в предсказуемом направлении. В богатые страны Западной Европы въезжало все больше ломбардских купцов и ростовщиков, горожане-христиане только росли в числе и крепли; вопрос был только в строках.

В июле 1290 английский король Эдуард I дал евреям срок до 1 ноября, чтобы уехать. Уехали, часто еще до ноября, 16 или 16,5 тысячи евреев, большинство из них во Францию.

В 1394 году произошло окончательное изгнание евреев из Франции - уехали примерно 100 тысяч человек, в основном в Италию.

В Италии

Разумеется, в Италии тоже была необходимость в ссудном капитале, в займе денег, в торговле. Но в Италии, не так сильно растерявшей наследие Рима, было больше христиан, которые могли заниматься всем этим. Другое дело, что даже в купеческих республиках типа Флоренции, Венеции или Генуи давать деньги в рост считалось презренным, и уважающие себя люди старались этим не заниматься.

Папа Иннокентий III уверял, что многие христианские короли, монастыри и князья сами боятся заниматься ростовщичеством и потому привлекают евреев как своих агентов.

Во всяком случае, известно, что ростовщики-христиане гораздо хуже обращались со своими должниками, чем евреи с христианами, да и брали бо?льшие проценты. В 1430 году во Флоренцию позвали евреев, чтобы они понизили процент по ссудам до 20 %, вместо взимавшихся христианами 33 %.

Может быть, христиане были попросту более уверены в себе, в своем положении и в праве обижать единоверцев? Возможно. Но их должникам от этого не было легче, и порядка в делах от этого тоже больше не стало. Даже в презренной роли ростовщиков евреи больше устраивали общество, чем ломбардцы.

Кроме того, богатые торговые города Италии имели очень богатый внутренний рынок, там находилось место для всех. Да и внешняя торговля, приток товаров со всего света давал место под солнцем самым разным людям. В результате евреев не так сильно вытеснили из других сфер жизни, как в остальной христианской Европе.

В Италии известны не только евреи-крестьяне и землевладельцы, не только еврейские банкиры, ремесленники и ростовщики, но и толстый слой, который точнее всего можно назвать еврейским «средним классом». Евреи были циркачами, фокусниками, дрессировщиками, торговцами скотом, портными, сапожниками, коробейниками, моряками, торговцами пряностями…

Внизу этого слоя находилось немало людей физического труда: кузнецов, ювелиров, чернорабочих.

В верхах, наряду с еврейской буржуазией, располагался слой еврейской интеллигенции: актеров, драматургов, художников и скульпторов. Даже женщины иудейской веры становились актрисами, певицами и танцовщицами, даже врачами и банкирами (или надо говорить «банкиршами»?).

В Италии было много еврейских врачей, и эти врачи учились уже не только дома, но получали образование в высших медицинских школах Салерно, Падуи и т. д. Были и еврейские профессора медицины, которые читали лекции вовсе не только евреям.

Широкую известность и долгую посмертную славу имел еврей-врач Фолтиньо, профессор Падуанского университета; он умер от чумы, заразившись от своих пациентов, - ухаживал за опасными больными (1348).

Церковь распространяла слухи о «порче» евреями-врачами пациентов и запрещала лечиться у них. Известны случаи, когда священники спрашивали на исповеди: не ходил ли их прихожанин к еврейским врачам?! Это особенно забавно, потому что потом эти ревнители веры сами бежали в евреям-медикам.

Не у своего руководства брали пример сии недостойные пастыри - римский папа Бонифаций IX всегда имел при себе лейб-медиками евреев Мануэло и его сына Анджело. Они получили от папы и римского магистрата грамоту, освобождавшую их от их потомство от податей за безвозмездное лечение бедных (1399).

Из литераторов известны сторонники философии Маймонида, переводчик арабских философов Яков Анатоли и врач Гилель Верона (XIII век). Они, впрочем, известны сравнительно мало, а вот Иммануил Римский, личный друг Данте (1330), писал великолепные стихи. И не церковные… вернее, синагогальные песнопения, а веселые и умные светские песни, где воспевал любовь, вино и счастье, высмеивал глупость и невежество.

Самой известной его поэмой стала поэма «Ад и Рай», причем в аду Иммануил поместил талмудистов, презирающих светские науки, врачей-шарлатанов и бездарных писателей. А в раю он нашел место добродетельным гоям, признающим единобожие.

Раввины объявили Иммануила Римского вольнодумцем и пытались запретить его книги, но умные евреи все равно их, разумеется, читали. И не одни только евреи.

В эту эпоху в Италии вообще многое неуловимо напоминало эллинистический период. В том числе и тем, что ортодоксальные раввины не могли найти слов для того, чтобы «как следует» обругать «растленных» и «развратных» итальянцев. Эти люди, как и полагается вождям патриархальный общин, «совершенно точно» «знали», что должен делать и даже что должен думать каждый еврей. «Как известно», все евреи должны быть преданны своим семьям, а все еврейские девушки становиться к венцу невинными и с краской смущения на щеках. Ой вэй! Неслыханное растление нравов, идущее от этих мерзких, непристойных итальянцев, захватило и «Израиль во плоти»! Некий раввин, побывавший на Сицилии в 1487 году, с отвращением отмечает, что «большинство невест становятся под брачный балдахин уже беременными».

Не меньшее отвращение у иных раввинов вызывали и внебрачные романы некоторых евреев. Или им было попросту завидно? Но бредни раввинов, появившихся на свет, вероятно, в процессе чтения Талмуда, оставались их частным делом. В Италии же после сожжения Талмуда рукой палача появился неплохой анекдот: мол, законы Талмуда для евреев отменили… Что им остается? Жить по законам «Декамерона», вот что!

Конечно же, было много смешанных браков. Было много выкрещиваний. В конце XV века в Италии появилось много выходцев из Испании, но уже к XVII веку численность итальянских евреев резко упала. Если не из-за ассимиляции евреев, то почему?

«Отродья сатаны»

Именно в это время, не раньше, евреев начинают представлять жадными, патологически расчетливыми, подлыми, хитрыми, пройдошливыми. Мерзкими типами, которые куда угодно без мыла влезут и в любую дырку просочатся из-за своего отвратительного корыстолюбия.

У этого мифа много сторонников, потому что много заинтересованных лиц. Практически все горожане-христиане будут только рады, если евреев в Европе не станет.

Церковь и раньше стремилась демонизировать евреев, вбить клин между ними и христианами. Раньше это ей не удавалось сделать, потому что евреи были нужны христианам, и даже в Испании широкие слои христиан ничего не имели против евреев.

Соборы в Латеранской церкви в Риме и раньше считались Вселенскими, и их решения были обязательны для всего католического мира. Но Латеранский собор 1215 года папа Инокентий III созвал в особенное время. В это время еретические движения широким потоком растекались по Европе, и борьба с ними становилась чуть ли не основной задачей Церкви. Латеранский собор 1215 года большую часть времени посвятил именно борьбе с вальденсками, альбигойцами и прочими еретиками. Этот Собор создал мрачноватый общественный институт, получивший название инквизиции.

Собор, конечно же, не мог не сказать своего слова о евреях, и он его сказал. Согласно решениям Латеранского собра 1215 года, евреи должны были жить в особой, отведенной для них части города. Они и раньше жили в особых кварталах, - просто потому, что так удобнее соблюдать религиозные предписания. Но раньше это было не законом, а обычаем, и, конечно же, обычай нарушали. Теперь бытовая норма превращается в строгий закон.

Евреи теперь должны носить одежду, на которой нашиты специальные знаки, и шляпы установленного образца - с широкими полями и дурацкой высокой пипкой в середине. Эти шапки изображены на евреях, например, на барельефе Нюрнбергского собора; барельеф изображает, как евреи (в шапках, предписанных Латеранским собором) платят Иуде Искариоту его тридцать серебреников.

За пределами Римской империи

Византийские евреи жили по всему Переднему Востоку, в Греции, Малой Азии. Они говорили по-гречески.

Уже с вавилонского пленения евреи заселяли и Восток. Они жили в Персии, Закавказье, Эфиопии, Индии и даже Китае. Я не оговорился - в Китае.

«Странно видеть бедного перса», - отмечает китайский пистель и поэт Ли Шан-Ин . В примечаниях к этому отыскиваем: «В китайской литературе сохранилось много заметок о персах танских времен - богатых купцах, знатоках всякого рода драгоценностей, в частности драгоценных камней. Во времена Ли Шан-Иня персы проживали в различных районах Китая, главным образом на юге - в крупных приморских городах» .

Остается уточнить, что эпоха династии Тан, танское время - это период с 618 по 907 годы после Рождества Христова. И что «персы», поселившиеся тогда в Китае, очень странные - почему-то строят вовсе не храмы для поклонения Солнцу и ни «башни молчания»; нет в Китае ни одного такого храма, ни одной «башни молчания», и не было их никогда. А вот синагоги эти «персы» почему-то строят усиленно, и именно с эпохи Тан появляются в Китае евреи. Почему тогда персы?! А потому, что персов уже знают, с ними торгуют, и всякий, прибывший из их страны, в глазах китайцев тоже перс.

Во всех странах своего расселения евреи сохраняли тот же подвижный, мобильный, интеллектуальный иудаизм, который возник во время вавилонского пленения (хотя, как мы увидим, и иудаизм сильно изменялся с ходом времени). Они сохранили одни части культуры, особенно связанные с тем же иудаизмом, но совершенно утратили другие.

Живя в разных странах, иудеи начали по-разному одеваться, по-разному есть и по-разному вести себя. Если читатель думает, что китайские евреи едят по субботам рыбу-фиш, фаршированные яички или вареную курочку, он очень сильно ошибается. Если он полагает, что в Эфиопии иудеи носили черный кафтан самого жуткого покроя по моде «черта оседлости» и легендарную черную шляпу или шапки в стиле Латеранского собора 1215 года, он ошибается еще сильнее.

В Эфиопии, за порогами Нила, тоже появился иудейский народ.

На Древней Руси

Летописная сказочка про «испытание вер» повествует, что евреи тоже хвалили князю Владимиру свою веру. Ехать для общения с евреями в иные земли необходимости у князя не было ни малейшего: если бы князь хотел, он мог пообщаться с иудаистами, не выходя из Киева.

Киев IX–XIII веков сложился как город многонациональный. Благодаря пути «из варяг в греки» и караванным дорогам он больше похож на города Италии, чем Британии или Германии. И в этом городе «в первой половине XI века еврейский и хазарский элемент… играл значительную роль» .

В Киеве часть города называлась Козары, - наверное, там селились хазары, а ведь они приняли иудаизм. В городских стенах Киева (закончены в 1037) имелись Жидовские ворота, к которым примыкал еврейский квартал.

В 933 году князь Игорь взял византийскую Керчь и вывел часть евреев из Керчи в Киев. Там же, на Козарах, он поселил пленных из Крыма в 965 году. В 969-м - хазар из Семендера. В 989-м - евреев из Корсуни - Херсонеса, в 1017 году - евреев из Тьмутаракани.

Такой авторитетный ученый, как Авраам Гаркави, думал, что еврейская община Киевской Руси «была образована евреями, переселившимися с берегов Черного моря и с Кавказа, где жили их предки после ассирийского и вавилонского пленений» .

Эти восточные евреи, вообще не испытавшие влияния античной культуры, проникли на Русь до падения Тьмутаракани от половцев (1097 год) и по крайней мере с IX века говорили в быту на славянском языке.

Наверное, в Киевскую Русь шли еврейские переселенцы из Византии и ближних азиатских земель. Ведь в Вавилонии и в Персии с древнейших времен жили «бесчисленные десятки тысяч, и невозможно установить их число», по словам Иосифа Флавия. Эти десятки тысяч в XIII–X веках переселялись на Северный Кавказ, в Дагестан и вполне могли перемещаться на Русь.

В результате в Киеве возникла своего рода сборная солянка из византийских евреев и хазар. В эту гремучую смесь добавлялись еще и западные евреи - в силу того, что город стоял на караванных путях. В частности, до Киева сюда добрались беженцы из Германии и Венгрии от первого крестового похода 1095 года .

Древнее еврейское население Польши

В других славянских странах тоже жили евреи с языческой древности. И к ним тоже относились как к «своим».

Польское предание гласит, что около 842 года умер польский князь Попель. На вече в Крушовице поляки долго спорили, кого избрать новым князем, и порешили решить дело своего рода Божьим судом: пусть князем будет тот, кто первым придет в город наутро. Этим первым совершенно случайно оказался старый еврей Абрам Порохувник . Он, однако, не согласился стать князем и отдал свой жребий деревенскому колеснику Пясту: мол, Пяст тоже умный человек, и он достойнее. Такой поступок не противоречил морали язычников и был им вполне понятен. Иудаист Порохувник действовал в полном соответствии с законами и моралью языческого общества, это имеет смысл отметить.

Есть другая версия легенды: мол, еврей попросил на день отсрочки, заперся в комнате и стал молиться. Народ заволновался. Крестьянин Пяст взял в руки топор и призвал народ заставить еврея принять корону. И тогда Абрам объявил народу: у вас уже есть вождь! Вот он, ведет народ с топором в руке… Он-то и возложил корону на голову Пяста.

К династии Пястов поляки всю свою истории относились уважительно и немного сентиментально: очень народная династия, из крестьян. Когда короли в Речи Посполитой выбирались (с 1569 года), кандидат польских кровей именовался «Пяст».

А кто уступил первому Пясту свой жребий? Кто надел на его голову корону? Еврей Абрам. Он короновал первого Пяста. Этот еврей Абрам носит славянскую кличку или даже родовое имя «Порохувник», - то есть Пороховник.

Судя по отношению поляков, он вовсе не нахальный пришелец. Стало быть, и лично Порохувник, и, скорее всего, евреи вообще принадлежат к числу знакомых и не вызывающих раздражения. То есть и еврей, и поляки ведут себя так, как ведут себя представители двух коренных племен, давно изучившие друг друга.

Есть легенда, подтверждающая еще более древнее появление евреев в Восточной Европе. Связана она со строительством Праги .

Уже не легенда, а самая древняя чешская историческая хроника, созданная в начале XIV века Далимилом Мезжерицким, рассказывает, как чешские евреи присоединились к чешским христианам для защиты их общей родины от немецкого вторжения в IX–X веках.

Хроника написана через 400 лет после событий, в ней содержится много неточностей. Но, как видно, рассказ об участии евреев в борьбе славян против немецкой колонизации оставался актуальным.

Сомнительная традиция

Современные ученые повторяют еврейские традиционные сказания про то, что евреи переселялись строго с запада на восток. Из Германии в Польшу, из Польши на Русь… В духе «Движение евреев в Польшу усилилось с конца Х века, когда польский народ принял христианство и тем связал себя с западной католической церковью и западными народами, среди которых евреи жили в значительном числе» .

С точки зрения официальной науки, «еврейское население Восточной Европы представляло собой в основном лишь ответвление западноевропейского еврейства» .

Или вот: «Немецкие евреи, спасаясь от грабежей крестоносцев, осели в Польше уже к 1100 году. Здесь они процветали. Все больше и больше евреев бежали из Германии и Австрии в Польшу, где их принимали с распростертыми объятиями. Король Болеслав V даровал евреям либеральную привилегию самоуправления» .

Действительно, очень логично. Немецкие евреи проникают в Польшу, - просто распространяясь по лику Земли, без особого специального намерения. «Полагают, что уже со времен Карла Великого еврейские купцы из Германии приезжали в Польшу по делам и многие там оставались на постоянное жительство» .

Но все это - даже не научные предположения-гипотезы, а попросту народные легенды. Потому что документов нет. Вообще нет. Есть только еврейский фольклор.

Дж. Д. Клиер входит в число наиболее надежных еврейских историков. И он говорит довольно честно: «о том, как и когда евреи появились в Польше, не существует единого мнения - это событие окутано легендами, мифами и вымыслами» .

Немецкие ученые нисколько не сомневаются в том, что именно с территории Германии шло еврейское заселение Польши. Но вот какая интересная деталь: все авторы, которых мне доводилось читать, очень уверенно сообщают: «В Польшу и Голландию евреи расселяются в 16–18 веках» . Но переселение в Голландию документировано с немецкой скрупулезностью, указан чуть ли не каждый переселенец, а при необходимости можно поднять архивы и установить даже имена многих переселенцев. А вот переселение в Польшу не документировано НИКАК. Нет никаких конкретных сведений - какие семьи, какие евреи и когда переехали в тот или иной польский город.

Немецкие вольные города вели собственные архивы. Никогда бы ратуша таких городов не допустила, чтобы городские граждане исчезли бы из города и их отъезд не был бы учтен. Не было никаких причин не отметить, что, скажем, «двадцать семей евреев в 1240 году переехали из Магдебурга в Краков». Тем не менее таких документов нет. Любые предположения о выезде евреев из Германии в Польшу - только домыслы.

Характерна карта расселения евреев по Германии из «Еврейского музея» во Франкфурте. На ней с немецкой аккуратностью показано, кто, когда и откуда переезжал. Маленькие аккуратные стрелки показывают движение людей между маленькими красными точками: пунктами расселения. Но в сторону Польши ведет огромная красная стрела, и упирается она в огромное красное пятно, во всю территорию Польши. Никакой конкретики. Ни одного определенного факта.

Переселение непереселившихся

Если же о фактах - то переселяться на восток в общем и некому. Потому что во всех городах Германии, в Англии, во Франции, Швейцарии речь идет об очень маленьких еврейских общинах.

К моменту падения Римской империи евреев было много в средиземноморских областях, странах Италии, Испании, Северной Африки, на Переднем Востоке; там и климат привычнее, и с нееврейским населением установились пусть и не всегда мирные, но давние и сравнительно стабильные отношения.

В Галлии евреев было много на юге - там, где климат средиземноморский. Эту Южную Галлию называли Нарбоннской - по ее главному городу, Нарбонну. Река Луара делит Галлию почти ровно на две половины; к северу от Луары евреев было гораздо меньше, чем к югу.

Из Франции в XIV веке выгнали от 80 до 100 тысяч евреев. Они ушли или в Италию, или в южные княжества - Лангедок и Бургундию, которые были вассальными княжествами Франции, но на которые указы об изгнании евреев не распространялись. Лишь очень немногие из французских евреев направили свои стопы в далекую, слишком холодную для них Германию.

Число выгнанных из Англии называют разное, но все оценки колеблются между 12-ю и 16-ю тысячами человек. Это очень мало в сравнении даже с итальянской колонией, не говоря уже об испанских евреях и о евреях мусульманского мира.

Городские архивы Германии всегда содержались в порядке (что очень облегчает жизнь историкам). Нам очень хорошо известно, какие именно евреи в каком числе прибывали в какие немецкие города, сколько их там было и куда они перемещались. Известно, что общину во Франкфурте-на-Майне основал равви Элиезер бен Натан, который пришел в этот город с семьей из Майнца в 1150 году, и такая же точность царит во всех остальных случаях.

Иногда евреев считали не «по головам», а семьями: в летописях отмечалось, сколько семей прибыло в какой-то город или переехало из Майнца во Франкфурт или из Цвикау в Берлин.

Так вот - цифры совершенно ничтожные. Евреев в Германии было очень мало. Ведь Германия для евреев еще в большей степени, чем Британия, была лишь крайней северной периферией их местообитания: холодной и дикой страной, где они селились не от хорошей жизни. Чем дальше от побережья Средиземного моря, тем меньше евреев.

Во Франкфурте, признанной столице немецких евреев, в 1241 году их было всего 1811. В 1499 году даже меньше - всего 1543. Подчеркну, что эти цифры включают ВСЕХ евреев, включая новорожденных младенцев. Впрочем, и в более поздние времена евреев во Франкфурте было немного. В 1709 году - всего 3019 человек при общей численности городского населения 17–18 тысяч. В 1811 году - порядка 2–3 тысяч, при общей численности горожан 40 500 человек .

Мораль сей басни проста: евреев в средиземноморских странах много; в Германии евреев очень мало.

А в самой коренной Польше, даже без Руси, уже к 1400 году жило по крайней мере 100 тысяч евреев. К началу XVI века их сотни тысяч. Как могли крохотные германские общины вызвать к жизни это огромное сообщество? Численность польских евреев (переселенцев) значительно больше, чем в стране, из которой идет расселение! В полном соответствии с поговоркой про курочку, которая бычка родила.

В общем, глубоко прав Джон Дойл Клиер - слишком уж тут много легенд, мифов и вымыслов.

Таинственный идиш

Язык, на котором говорили ашкеназские евреи, называется идиш. В переводе так и есть - «еврейский». Официальная наука долго считала, что как спаньоль произошел от испанского, а ладино - от латыни или итальянского, так идиш произошел от немецкого. Авторитетный справочник полагает, что идиш «начал складываться в XII–XIII вв. в Германии, где имелись большие поселения евреев, пользовавшихся в обиходе немецкой речью с употреблением др. - евр. слов и оборотов для обозначения религиозных, культовых, судебных, моральных и др. понятий. <…>

С переселением массы евреев в Польшу и др. слав. страны (XV–XVI вв.) в И. стали проникать слав. слова и морфемы. <…>

Разговорный И. распадается на три диалекта: польский, украинский, литовско-белорусский (эти названия условны, так как не совпадают с границами данных территорий)» .

Наверное, неплохо было бы изучить самые ранние тексты на идиш, написанные еще в Германии, до начала славянского влияния: сразу многое стало бы ясно. Но таких текстов не существует, вот в чем дело. Удивительно, что никто не видел текстов, написанных на идиш, сделанных в Германии, и без поздних славянских примесей. Так сказать, ранних вариантов, родившихся в Германии в XII–XIV веках, когда он «начал складываться», или хотя бы в XIV веке.

Все тексты на идиш известны только с территории Польши, все они гораздо более поздние, не раньше XVI века. Все известные ранние тексты уже отражают заимствования из славянских языков, в первую очередь из польского. И таким образом происхождение идиша никак не указывает на миграцию евреев из Германии.

Причем распространен идиш по всей Речи Посполитой - и в коренной Польше, и в Западной Руси, - но возникнуть он мог только в Польше и только в очень ограниченный период, с XIV по начало XVI века. Дело в том, что польские города, включая Краков, формировались как немецкие… Только в этот период горожане в Польше говорили на немецком языке или на смеси немецкого с польским; позже город ассимилировался, стал почти полностью польским… кроме еврейских кварталов, разумеется.

Евреи были «вслед за немцами… вторым по важности переселенческим элементом, восстановившим польские города, разрушенные татарскими полчищами» .

Причем города севера нынешней Польши, Поморья, говорили только по-немецки - это была территория Ливонского ордена. Смешения немецкого с польским там не происходило, ассимиляция немцев поляками не шла. Поляки могли сколько угодно называть этот город Гданьском, но Данциг оставался чисто немецким городом по языку, стилю управления, населению, связям, политической ориентации.

В Западной Руси город говорил по-польски и на идиш… Немецкий квартал был только в Вильно, и не он определял лицо города. А на каком языке говорили евреи Западной Руси до складывания идиш, неизвестно.

Идиш вполне определенно появился в южной Польше и оттуда распространился на Западную Русь. Говорит ли это о перемещении евреев из Польши на Западную Русь? Или заимствовался язык, а население оставалось неподвижно?

Идиш принято относить к германской группе языков. Его грамматика преимущественно германская, а словарный запас состоит из примерно 65 % слов немецкого происхождения, около 25 % славянского, 10 % древнееврейского и арамейского. В литературном идише около 25 % славянизмов, а в народном разговорном языке славянизмов несравненно больше.

В идише древнееврейских слов значительно больше (около 10 % словаря), чем в языке евреев Испании, средневековой Франции или еврейско-арабском. Ведь если евреи пришли оттуда в Восточную Европу, то они могли лишь утратить по пути, но никак не обогатить свой древнееврейский словник.

Александр Бейдер разбивает и самый «веский» аргумент в пользу движения евреев с запада на восток - широкое распространение древних фамилий, происходящих от названий западногерманских городов: Ландау, Шапиро, Минц, Бахрах и многих других.

Сомнительно не только происхождение некоторых фамилий от названий городов (напр. Минц от Майнц). Еще более сомнительно, что большинство евреев, носящих эти фамилии, действительно являются потомками этих семей известных средневековых раввинов. В XVIII веке в Австрии и Германии, в XIX веке в России евреев в обязательном порядке заставляли брать фамилии, и многие брали «престижные» фамилии. Среди евреев того времени фамилия рассматривалась, как еще одна выдумка «гойской» власти с целью ущемить, заставить платить налоги или забрить в солдаты. Фамилия для них не имела никакого значения, а императорским чиновникам недосуг было разбираться, кто от кого происходит, и они записывали фамилии со слов самих евреев.

96 Wexler P. The Ashkenazic Jews: A SlavoTurkic People in Search of a Jewish Identity. Columbus: Slavica, 1993.

97 Jewish migrations from Germany to Poland: The Rhineland hypothesis revisited by Jits van Straten, Mankind quaterly Vol. XLIV, № 3&4, 2004.

Евреи - даже не народ, не нация, а общее название ряда семитских народностей

Им нельзя брить бороды, однако современные представители это делают. В школах нацистской Германии проводились специальные уроки с целью научить детей узнавать их по характерным внешним чертам. Они составляют 0,27 процента человечества. Им более трех тысяч лет, а тема приспособленчества и успешности этих людей остается актуальной на протяжении всего периода их существования. Евреи — даже не народ, не нация, а общее название ряда семитских народностей.

Их не любят за ум, хитрость и постоянный поиск выгоды. А между тем, такие качества присущи не только евреям, но ассоциируется исключительно с этой расой. Здесь мы попытаемся дать ответ на вопрос, откуда корни неприязни, и попробуем развеять некоторые мифы о семитах.

Еврей-неудачник уже не еврей

Одной из величайших загадок для всего нееврейского человечества является то, каким образом семиты достигли таких высот в различных областях. Наука, музыка, медицина, литература, искусство, бизнес… На их долю приходится 27% всех Нобелевских премий и 50% чемпионов мира по шахматам. Если перечислить самых влиятельных людей за два последних столетия, то в первой тройке окажутся Эйнштейн, Фрейд и Маркс. На первый план выходили не только отдельные личности, но и целые кланы: Ротшильды, Форды, Рокфеллеры и др.

Еврейство — это скорее культурно-религиозный, нежели генетический феномен. В идише есть такой термин «seychel», объясняющий некоторые аспекты этой культуры. В словаре он толкуется, как «стремиться приобрести новые знания и оставить после себя мир лучше, чем он был при твоем появлении». Евреи придают огромное значение образованию и труду. Эти ценности передаются из поколения в поколение. Фантастические успехи семитов можно объяснить именно этой культурной традицией наряду с самим иудаизмом. Ведь главные религиозные книги этой веры развивают привычку к самостоятельному мышлению. Поскольку основной принцип изучения Талмуда — это глубокое понимание текста, а не его обширное знание. То есть главное для еврея — личное понимание, восприятие, индивидуализм. Отсюда самостоятельность, независимость, деньги и успех.

Дурак-еврей тоже еврей

Одни особенности поведения семитов основываются на фактах, другие — надуманны. Например, специфический склад еврейского ума. В среднем семиты действительно образованнее и культурнее неевреев. Это связано с тем, что основная их масса живет в городах, преимущественно в столицах. Поэтому у них больше возможностей получить высшее образование. Но они не умнее других. В этом предрассудке решающую роль играет распространенность образования, а не ум. Более того, средний интеллектуальный уровень иудея ниже среднего уровня любого нееврея.

Сосредотачиваясь и ассимилируясь в центрах, евреи неизбежно вмешиваются в чужую национальную жизнь. При этом они вольно или невольно преследуют собственные цели, живут по своим правилам, проявляя еврейский менталитет. Иными словами, мешают соседствующему народу, создавая свою национальную общественность, которая контролирует рычаги экономической, политической и культурно-информационной власти государства.

Хороший еврей — свой еврей

Их успешность не только в приспособленчестве, но и в сплоченности. Как любая небольшая народность, семиты стараются держаться вместе и помогать своим. Это единство имеет более глубокие корни и основывается на архаичном чувстве общего врага. Суть талмудической этики заключается в том, что нормы распространяются только на «своих» и не действуют в отношении «чужих». В этом евреи не уникальны. Это нормальное поведение меньшинства, желающего сохранить свои культурные особенности. Все сплоченные небольшие народы действуют примерно так же. Разница лишь в качестве и количестве. Однако основная масса людей воспринимают еврейскую ориентацию на собственную культуру как скрытую угрозу, заговор против большинства.

Кто за кого, а еврей за себя

Врожденная хитрость — еще один упрек в сторону этой расы. Вероятно, причина уходит в первый век н. э., когда иудеи потеряли свое государство. Семиты почти две тысячи лет жили в чужих социальных системах, ответственность за существование которых несли представители коренного населения. А евреи выступали в роли управляющих, советников, банкиров или премьер-министров. То есть двигателей, новаторов, а не охранителей или консерваторов. Они рисковали больше чужим, а не своим. Если государство прекращало свое существование, то семиты, в крайнем случае, перебирались в другое, оставляя аборигенам возможность разбираться с ситуацией самим.

Не смотря на все войны, истребления и притеснения, еврейская община очень устойчива. Стабильность объясняется культурными особенностями. У многих народов есть такое понятие, как счет родства по матери. Это принцип передачи основных прав, видов собственности через женщин. У иудеев эта система возведена в ранг обязательной традиции и требует жесткого исполнения. Она не допускает никаких исключений из правил, в отличие от нееврейского общества. Именно на этом основывается жизнеспособность семитских общин. Ведь национальность тоже передается в «наследство» от матери-еврейки. Поэтому дети, рожденные в таких семьях, автоматически зачисляются в родовой клан.

Кроме того, в раннесредневековой европейской среде, евреи либо изгонялись из принявших их стран, либо получали право на проживание в этих государствах при условии соблюдения мер по их социальной изоляции. В частности, запрета на смешанные с ними браки.

Не работает тот, кто еврей

Что не еврей, то Рабинович

Развеем еще один стереотип. Рабинович — не самая распространенная еврейская фамилия. В России это скорее нарицательное имя героя рассказов или анекдотов, входящих в современный городской фольклор. Куда более распространены такие фамилии, как Левин, Коган или Каган, Шапиро и Гуревич.

Фамилия Рабинович имеет древнееврейское происхождение, образована от названия профессии. Все производные от нее обладают общим корнем raabi, то есть «раввин» или иначе «священник».

Любопытно, что у иудеев распространены фамилии-аббревиатуры, о чем известно далеко не всем. Например, Шуб, на иврите это звучит как «шохет у бодек», то есть «резник» или «контролёр».

Семиты в России стали наделяться фамилиями только в 1804 году. А в дофамильный период еврейские семьи носили фамилии, происходящие от рода занятий, увлечений, места рождения и т. п. Например, Шае дер шлёсэр — слесарь Шая, Лэйбе дер меламед — учитель Лейба.

Итоги

Остроумие, одаренность, талант, успешность. Все это присуще еврейскому этносу, так же как и любому другому. Может быть, негативное отношение основывается не только на истории, культуре и религии, быть может, это зависть одних наций возможностям других? А еврейское превосходство — это всего лишь умение пользоваться одними и теми же возможностями гораздо грамотнее, чем все остальные.

Дни творения мира и живых существ. Очень и очень давно не было ничего, не было даже самой Земли, а был сплошной мрак, холод пустота — и один только всемогущий Бог. Бог начал с того, что сотворил небо и землю. Но у них не было еще определенного вида, и, как сказано в Библии, только Дух Божий носился над водою. Затем Бог отделил свет от тьмы и назвал свет днем, а тьму — ночью.

Первый день творения мира.
Из Кэдмоновской
рукописи, ок. 1000 г.

На второй день Бог создал твердь, которая разделила воду так, что часть воды оказалась над нею, а часть — под нею. Эту твердь он назвал небом [более точное значение древнееврейского слова, переводимого как “твердь неба” - “газообразный слой”] .

На третий день Бог собрал воду, которая под небом, в одно место, и явилась суша. Ее он назвал землей, а воды — морями. Богу понравилось то, что он создал, и по его желанию на земле выросли трава и деревья. И Бог увидел, что это хорошо.

На четвертый день Бог создал светила, чтобы давать свет земле и отделять день от ночи. По светилам можно было считать дни, месяцы, годы. Большое светило сияло днем, то, что поменьше, давало свет ночью, и ему помогали звезды.

На пятый день Бог занялся живыми существами. Сначала были созданы рыбы, водяные животные и птицы. Богу все они понравились, и он пожелал, чтобы их стало как можно больше.

Бог создаёт себе помощника. На шестой день Бог сотворил существ, которые должны были обитать на суше: и скот, и змей, и диких зверей. Но у Него было много других дел, и Он создал себе помощника — человека. Внешне он должен был походить на самого Бога. И как Бог властвует над всем миром, так и человек должен был господствовать над всей землей и всеми живыми существами. Сотворил Бог из праха земного мужчину и вдохнул в него жизнь, а через некоторое время создал женщину (как именно, мы узнаем дальше). И благословил их Бог, сказав: “Наполняйте землю и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над всяким животным, ходящим и ползающим по земле”.

Посмотрел Бог на сотворенные им небо и землю, и понравилось ему все созданное. На седьмой день Бог отдыхал от своих трудов. И Он решил, что отныне каждый седьмой день будет праздничным.

Творение мира.
Из рукописи конца XIII в.

Адам в раю. Ева.

Адам должен был ухаживать за райским садом и охранять его. Он мог есть плоды со всех деревьев, кроме одного: Бог запретил ему прикасаться к “древу познания добра и зла”, сказав, что Адам умрет, как только съест плод с этого дерева.

Скучно было Адаму одному, и тогда Бог приказал, чтобы к человеку пришли, прилетели, приползли, приплыли все живые существа, а Адам дал им всем имена и подыскал себе среди них помощника. Адам назвал всех животных, птиц, рыб и пресмыкающихся их именами, но не оказалось среди них никого, кто мог бы во всем помогать человеку. Опять Адам заскучал. Сжалился над ним Бог, усыпил его, а пока Адам спал, вынул у него одно ребро и создал из него женщину. Потом Он привел ее к человеку и разбудил его. Очень обрадовался Адам и решил, что теперь эта женщина, часть его самого, будет ему женой и помощницей.

Еврейская легенда

Сын и дочь раби Измаила бен Елиша попали в плен, он - к одному римлянину, она - к другому. По прошествии времени оба эти римлянина разговорились при встрече.
- Имеется у меня раб, - сказал один, - красивее которого не найдется никого на свете.
- А у меня, - сказал другой, - есть рабыня такой красоты, что равной ей не сыскать во всем мире.
И порешили римляне поженить раба на рабыне и детьми, которые родятся от них, делиться между собою. Ввели обоих пленных и оставили их в одной комнате. Забившись в разные углы, сидели они, оплакивая судьбу свою.
- Мне, - говорил юноша, - священнику, потомку первосвященников, взять в жены рабыню!
- Мне, - причитала девушка, - дочери первосвященников, сделаться женою раба!
Всю ночь провели они в слезах. При свете зари они узнали друг друга. С воплями кинулись они друг другу в объятия и рыдали до тех пор, пока отлетели души их.

Еврейская притча

На вопрос: “Куда идешь ты, учитель?” - Гиллель иногда отвечал:
- Иду подкрепить себя пищей и этим оказать радушный прием моему гостю.
- Какой же это у тебя ежедневно гость в доме?
- А бедная душа разве не тот же гость в нашем теле? Сегодня она здесь, а завтра, глядишь, и нет ее.

Ог, царь васанский

Еврейская легенда

При приближении к границам Едреи, Моисей объявил народу:
- Здесь остановимся на ночлег, а завтра пойдем на приступ и возьмем Едрею.
На рассвете, когда глаз едва еще различал окружающее, Моисей, вглядываясь в даль, увидел какую-то гигантскую массу, возвышающуюся над вершиною городской стены. «Что это? - подумал Моисей. - Не сделали ли за ночь новую надстройку?» Но эта гигантская масса - был сам царь Васанский, Ог. Великан сидел на стене, и ноги его достигали до земли.
- Не бойся его, - сказал Господь Моисею.
Ог, сидя не стене, размышлял так:
- Весь стан Израилев сколько занимает? Всего три парса. Пойду выломаю скалу протяжением в три парса, обрушу ее на израильтян и убью всех до единого.
Выломал Ог скалу длиною в три парса и понес, положив ее себе на голову. Явился ангел Господен и просверлил в скале отверстие как раз над головою Ога. Опустилась скала Огу на плечи. Стал он делать усилия, чтобы освободиться от скалы, но тут передние зубы его начали вытягиваться, удлиняться наподобие слоновых клыков, вонзились в скалу, и Огу так и не удалось освободиться от скалы.
Моисей был ростом десять локтей. Взял он топор длиною в десять локтей и, подпрыгнув настолько же локтей, подрубил Огу лодыжки и умертвил его